БИТВА ДВУХ ТИТАНОВ

Не знаю, насколько у меня еще хватит терпения. Уж такой язвой Людка стала!

Мать честная, что делает с женщинами проклятущий быт! Просто на глазах звереют от него наши бабоньки. Вернее, стервенеют. Поверьте мне, человеку, прожившему в браке больше тридцати пяти лет. Взять хотя бы мою Людмилу. Женился я на ней сразу после армии. Причем у нас такая любовь была, я думал, что мы всю жизнь проживем, как в сказке. Так нет. Мало того, что за годы совместной жизни она внешне пообтрепалась, так еще и характер вывернула шипами наизнанку.

А ведь в молодости какая красавица была! Сколько в ней было доброты, душевности. Мне все друзья завидовали: "Везет же некоторым! Береги жену, Сема, такая баба — одна на миллион!" Ох, молодость, молодость!

Что толку вспоминать, ушло — не воротишь! Теперь Людмила порой так меня достанет — аж до самой печенки. Придушил бы, кабы мог! Но нетушки, с годами лебединая шея моей супружницы стала такой холеной, что и не обхватишь.

Да и силушкой ее Бог не обидел. Если приложится — мало не покажется. Честное слово, иногда выпью и домой идти боюсь. Во стыдобище-то! И вообще я мужик бесхарактерный, она из меня каждый день веревки вьет.

Взять хотя бы последний визит к теще. Я ведь с самого начала знал, что ничего хорошего из этой поездки не выйдет. Даже болезнь пытался симулировать. Красным перцем в носу мазнул, лежу, чихаю до изнеможения. Прошу Людмилу:

— Поезжай к маме одна, лапушка! Что-то я приболел. Боюсь, как бы не грипп! А она уперлась и ни в какую:

— Какой грипп в середине лета?! Это у тебя аллергия на пыль. Сам виноват, неделю пропылесосить не могу допроситься! Вставай, нам еще за билетами в кассе не меньше часа выстоять нужно!

А сама перед зеркалом вертится и под нос мурлычет: "Потому что нельзя, потому что нельзя, потому что нельзя быть красивой такой..." Ну, не дуреха?! Меня даже затрясло от злости:

— Да не поеду я! Я болен! У меня каждая косточка ноет!

— Ну, хорошо! — круто развернувшись, Людмила подскочила к "стенке", открыв нижний ящик, вытащила из него градусник. Подбежав к дивану, сердито сунула его мне под мышку: — Учти, если температуры нет, поедешь как миленький!

Я понял, что фокус не удался. Решил идти другим путем.

— Хорошо, допустим, это аллергия. Но ехать я сегодня все равно не могу.

— Это почему? — удивилась супруга.

— Потому что хочу побыть в спокойной обстановке, — проныл я. — Я вымотался! Устал... Может человек устать, в конце концов?!

— Человек может, а ты нет! — Наклонившись, Людмила рывком стянула с меня одеяло. — Учти, симулянт, если через десять минут не будешь готов, я тебя собственноручно на запчасти разберу. Как в анатомичке! Ясно?

Угроза подействовала. Мысленно проклиная всех баб, я слез с дивана и поплелся в ванную приводить себя в порядок. Как-никак к теще еду. Будь она неладна!

Вот уж действительно, если день с самого начала не заладился, жди новых неприятностей. В очереди в кассу Людмила сцепилась с каким-то очкариком, утверждающим, что как инвалид по зрению он имеет право взять билет вне очереди.

— Инвалид имеет, — оттесняя бюстом съежившегося хлюпика от окошка, грозно шипела Людка, — а ты нет! Ноги-руки на месте — значит, не инвалид! Так что стой, как все, нечего!

-Но гражданочка,.. существует же закон…- растерянно канючил очкарик.

— А мне начхать! — рявкнула Людмила. — Закон — это народ. А народ со мной согласен. Верно? — Выглянув из-за щуплой спины очкарика, она сурово окинула взглядом притихшую очередь.

— Конечно... — подтвердила интеллигентная старушка в соломенной шляпке.

— Стыдитесь, молодой человек, — добавил стоявший рядом благообразный старичок. — Тут люди с маленькими детьми стоят, а вы лезете...

— Но, граждане... — визгливо взмолился очкарик. — Я же опоздаю! У меня через двадцать минут автобус!

Не удостоив ответом, Людмила толчком отправила его в хвост очереди. Потом повернулась ко мне:

— Ну?! А почему ты не вмешался?

— Давай без разборок, — попросил я. — Мы не дома. И вообще, мне плохо...

— Да тебе всегда плохо, — отмахнулась жена. — Господи, ну где были мои глаза, когда я выходила за тебя замуж!

— На том же самом месте, — буркнул я. А сам горестно вздохнул. Да-а-а, молодость — пора ошибок, что уж тут говорить!

Получив билеты, Людмила сразу же оживилась:

— Сема, представляешь, какая удача! Сегодня нам достались лучшие места, сразу за сиденьем водителя!

— Подумаешь! И что с того? — безразличным тоном отозвался я.

— Как что? Там прекрасная обзорная панорама, как на экране телевизора!

— Мне без разницы, — отмахнулся я. — Я в дороге намерен вздремнуть.

— Вздремнуть?! — возмутилась жена. — Ну, нет, хоть раз в жизни посмотришь, какие вокруг красоты!

Ожидания Людмилы не оправдались. Полюбоваться красотами нам не удалось. Сразу за городом водитель тормознул, чтобы подобрать "левых" пассажиров. Когда передняя дверь распахнулась, в автобус ввалилась здоровенная бабища, сильно смахивающая на борца сумо.

Под мышкой у нее была зажата корзина с поросенком, свободной рукой она тащила за собой плюгавенького мужичонку в замызганном пиджаке и потрепанных военных галифе, заправленных в грязные сапоги. Опустив корзину в проход между креслами, бабиша пристроила мужичонку на ступеньках и, промокнув рукавом пот со лба, полезла за пазуху за деньгами. Протягивая смятые купюры водителю, улыбнулась щербатым ртом:

— Спасибо, что подхватил! А то я с энтими свиньями умаялась!

— Почему со свиньями? — удивился шофер. — У вас же один поросенок.

— Не один, милай. — она хохотнула. — Вон Митяй у брательника на именинах нализался. Прям до поросячьего визгу!

Услыхав свое имя, Митяй вдруг заорал:

— Слышь, паря! Давай, ехай! — Громко икнув, он распространил по салону резкий запах лука и перегара. — Домой хотца, сил нет!

— Вот урод! — брезгливо поморщившись, сердито прошипела Людмила. — Как только земля таких носит!

Бросив на Людмилу хмурый взгляд, баба опять обратилась к шоферу:

— Ехай, не переживай! Он смирный. А как выпьет, так ваще сплошная доброта. Последнюю рубаху отдаст, не пожалеет!

— Ага... Такую дрань и жалеть нечего, — вполголоса проворчала Людмила. — Весь салон завонял перегаром, пьянчуга несчастный!

— Это хто пьянчуга? — оскорбилась бабища. — Митяй?! Ты, дамочка, словами не бросайся! Ну, выпил человек! С кем не бывает!

— Раз выпил, должен совесть иметь, не лезть в общественный транспорт, — завелась с пол-оборота Людмила. — Из-за него нормальным людям в автобусе дышать нечем. А у моего мужа аллергия!

— Здрас-сьте вам! — подбоченясь, заорала тетка. — Так что ж это нам с Митяем — пехом переть, че ли?!

— А хоть бы и пехом! — продолжала кипятиться Людмила. — Ваши проблемы! Я не для того такие деньжищи за билет платила, чтобы всю дорогу навозом да перегаром дышать.

— Подумайте, какая цаца! — окрысилась селянка. — Я тут тожа не даром еду!

— Вы здесь находитесь незаконно! — не сдавалась Людка. — Да еще и скотину без разрешения перевозите. Развели тут двойное свинство, понимаете ли!

Автобус грохнул от хохота. Водитель тоже прыснул со смеху. Не удержался и я. Хихикнул в кулачок. Уж очень комично выглядела со стороны битва двух титанов.

Наградив уничижительным взглядом, супруга сердито ткнула меня под ребра:

— Ты-то чего молчишь, дубина?! Семен! Или тебя все устраивает?!

— Как раз не устраивает! — взорвался я. — Устроили базар — уши вянут! Не заткнешься — выйду, поймаю попутку и поеду домой отсыпаться! У меня и без тещи хватит острых ощущений! Поняла?

Не ожидая такой бурной реакции. Людка втянула голову в плечи и удивленно захлопала глазами. Пассажиры дружно зааплодировали. А водитель заговорщицки подмигнул мне в зеркальце. Мол, молоток, не посрамил мужское племя!

СЕМЕН Т.

("Истории из жизни").